Юбилей малой родины – повод обратиться к воспоминаниям. Поведать о тех или иных событиях никто не сможет лучше живых свидетелей. Такие люди особенно ценны для работников районного историко-краеведческого музея, собирателей и хранителей истории родного края. Вместе с директором музея Л.А.Черных мы побывали в гостях у В.А.Верховцевой. 

Воспитанная в духе христианских и семейных традиций, проникновенно любящая родную землю Валентина Алексеевна по праву считает себя коренной жительницей села Кинель-Черкассы. Ссылаясь на воспоминания своей матери, Анастасии Александровны Тарабриной (в девичестве, в замужестве – Верховцевой, наша героиня не меняла свою фамилию), она по крупицам восстанавливает историю своей семьи, вместе с дочерью Анастасией составляет родовое древо. По рассказам нашей героини хорошо видно, как отразились те или иные события начала и середины прошлого века на жизни простых людей. 

«Доченька, ничего не спрашивай»

«Мой дедушка Александр Николаевич Тарабрин, – вспоминает Валентина Алексеевна, – жил на улице Ефремова, недалеко от храма Вознесения Христова. Семья была большая. Фактически, под одной крышей жили три семьи. Так было принято в прежние времена». 

В родительском доме, который построили прабабушка и прадедушка нашей героини, вместе с ними жили два сына, их жены и дети. Причем у Фрола детей не было, а Александр и Сусанна (дедушка и бабушка В.А.Верховцевой) преуспели в этом деле и народили пятерых детей: Ивана, Михаила, Анастасию (ее маму), Анну и Николая. 

«Как рассказывала мама, – продолжает Валентина Алексеевна, – дедушка Александр работал у ключевской барыни, боянчихи (Боянус). Она разводила орловских лошадей. Дедушка занимался их закупкой». 

Семья Тарабриных имела хорошее хозяйство – больше десятка лошадей, коров и даже верб-люда. Взрослые целыми днями трудились, лодырей в семье не было. С детьми управлялась свекровь. Крестьянская семья жила зажиточно и до поры до времени не знала горя. В 1919 году 19 марта (по старому стилю) Александра и Фрола расстреляли. До сих пор в сердцах их потомков кровоточащей раной отзываются эти события, которые стали последствием Чапанного восстания крестьян, когда новая власть «гребла всех подряд, кто участвовал в нем и кто нет».

«Пришли революционеры и велели братьям идти в сельский совет, – пересказывает воспоминания своей матери Валентина Алексеевна. – Фрол успел спрятаться в чулан, но его мать, моя прабабушка, сказала, мол всех зовут, и ты иди. А через несколько дней их расстреляли. Утрата сразу обоих сыновей подкосила жизненные силы родителей. Мой прадедушка залез на печку и на Красную Горку умер, а через три месяца умерла и моя прабабушка. Семьи не стало, – дрожащим голосом повествует рассказчица. – Бабушка Сусанна осталась одна с пятью детьми. Так в Кинель-Черкассах становилась советская власть». 

«Мама с болью вспоминала, – продолжает рассказывать наша героиня, – как пришли солдаты и начали грабить. Сидя на печке шестилетняя девочка со страхом и болью наблюдала за тем, как из дома выносили все. Она расплакалась, когда из сундука вытащили кремовую шелковую шаль с кистями и золотые сережки – подарок от дедушки. Бабушка Сусанна, ее мама, пыталась ее успокоить и говорила «Тише, доченька, а то и нас расстреляют». 

«Вот откуда в нас такое раболебство перед сильными мира сего. Я находилась в утробе матери, которая с детства впитала в себя этот страх, – делает выводы повидавшая жизнь женщина».

Когда она еще была маленькой, спрашивала у мамы, почему бабушка есть, а дедушки нет. Анастасия Александровна отвечала ей: «Доченька, ничего не спрашивай». Спустя время Валентине удалось кое-что узнать от своей матери, запуганной жизнью, но стойкой и сильной духом женщины. «Мама повторила судьбу моей бабушки, – говорит Валентина Алексеевна, – рано овдовев, осталась одна с пятью детьми, но всех нас она подняла на ноги».

Семейные реликвии

Анастасия Александровна была человеком верующим и часто обращалась с молитвой к иконе, которая досталась ей от мамы (бабушки Сусанны). Эта икона и сейчас занимает переднее место в доме, где живет Валентина Алексеевна. «Мама всегда молилась около этой иконы и говорила: «Господи, помилуй, Господи, прости, помоги мне, Господи, крест мой донести». И она донесла его с достоинством», – не сдерживая чувств и слез, говорит женщина. Эта икона словно оберег для ее дома и семьи. Образ, изображенный на ней, обращает молящихся внутрь себя, чтобы там, в глубинах своей души найти источник сил на жизненный подвиг. 

«Она появилась в семье моих предков в начале 20 века, – рассказывает Валентина Алексеевна историю иконы. – Прабабушка Евдокия была очень набожная. Когда расписывали храм Вознесения, она пустила иконописцев на постой. В благодарность они написали несколько икон и подарили их моей прабабушке. Потом она раздала их своим детям. Вот эта досталась моей маме. Написана она на железе. Точно такая же икона находится в нашем храме, как входишь, над главными вратами». 

Валентина Алексеевна свято хранит эту семейную реликвию, доставшуюся ей по наследству от матери. Признается, что однажды совершила грех, когда ей пришлось прятать икону за шкафом. В то время она была секретарем парторганизации предприятия. Коммунистическая идеология противостояла христианским верованиям, за религиозные атрибуты можно было потерять и должность, и работу. Являясь примером для однопартийцев и сослуживцев, она прятала свою преданность духовным ценностям глубоко в сердце и всегда верила, что люди приходят в этот мир, чтобы сделать его лучше, и это «лучше» обязательно настанет. 

Икона – не единственная семейная реликвия. «Я помню, у бабушки Сусанны был сундучок, – вспоминает наша собеседница, – с ним она пришла к нам жить, когда мама овдовела. Мама рассказывала, что в годы Великой Отечественной войны бабушка доставала что-то из сундучка, завязывала в платочек и с этим ходила в Бугуруслан, то ли пешком, то ли на подводах, и приносила оттуда свиную шкуру, чтобы варить ее и кормить семью. Что-то она меняла, возможно, это было золото. Этот сундучок бабушка всегда держала на замке, видимо думала, что когда-нибудь времена вернутся...» 

«В 1986 году, – продолжает свой рассказ Валентина Алексеевна, – я ломала старый дом, чтобы его перестроить. Бульдозер расчищал площадку, и строители пошутили, мол сейчас золото найдем. Золото не нашли, но раскопали пачку старинных царских денег». 

Вместе с этими купюрами Валентина Алексеевна также бережно хранит старинные семейные фотографии. Пожелтевшие от времени, они, словно привет для потомков от безмолвных свидетелей нашей истории, навсегда канувших в лету.

 

О.Горбунова.