В авиации нет слова «последний»
- Published on Wednesday, 16 August 2017 01:00
Несколько лет назад на территории Кинель-Черкасского района базировался 793-й отдельный, транспортный, боевой, вертолетный полк. Его боевые и трудовые будни являются неотъемлемой частью истории нашего муниципального образования.
Вертолетный полк оставил неизгладимый след в сердцах тех, кто трудился в его расположении и выполнял воинский долг. Наш собеседник, офицер запаса, подполковник Василий Николаевич Исаев, отслужив 21 год, уволился из части в должности заместителя командира полка.
Василий Николаевич, с точки зрения Вашего опыта, чем является авиация для Вооруженных сил России?
– Лично я считаю, что армейская авиация – это такой специфический род войск, без которого российская армия не может обойтись. Она легко выполняет задачи по обеспечению всем необходимым в тех местах, куда невозможно ни пройти, ни проехать. Мне очень жаль, что сократилось число авиационных училищ, которые выпускали вертолетных летчиков. Из трех, Уфимское, Саратовское и Сызранское, осталось только последнее, самое древнее. Но и оно начало возрождаться лишь несколько лет назад. Как будто бы армейская авиация утратила свою значимость. Ее невозможно заменить. С задачами, которые она выполняет, не справится ни один другой род войск.
Вы так ревностно говорите об этом. Наверное, авиация – Ваше призвание? Возможно, Вы мечтали об этом с детства?
– Ни то и ни другое. С детства я мечтал о том, чтобы просто пойти в армию. Военным летчиком решил стать в 8-9-м классах по примеру старшего брата моего школьного товарища. Он учился в Сызранском авиационном училище и много рассказывал о том, что значит быть летчиком. В глухой деревне (я вырос в Пермской области, в тайге) не было представления о том, что такое авиация, тем более армейская. Я загорелся и твердо решил пойти учиться в Сызранское авиационное училище.
Полет на вертолете – это нечто большее, чем в самолете. Летчик, пилотируемый самолет, поднявшись на большую высоту, только выполняет указания с земли. Он лишен возможности видеть то, что внизу. Пилот вертолета сам ориентируется и выполняет свою задачу. Кроме того, полет не лишен романтики. Летчик, словно птица, видит всю земную красоту с высоты. Ощущения полета совсем другие.
Полк, который базировался в Кинель-Черкассах, стал последним местом Вашей службы?
– В авиации нет слова «последний». Этот полк был моим крайним местом службы.
В 1992 году полк перебазировался на данное место дислокации из грузинского города Телави. Когда СССР распался, правительством было принято решение о выводе войск с территории ближнего зарубежья. Согласно этому приказу, мы расположились в Кинель-Черкассах на аэродроме бывшего ДОСААФа.
Где Вы служили после училища?
– После училища сразу попал в Германию на 5 лет. Но через 3 года, в связи с тем, что начались боевые действия в Афганистане, был направлен в Кабул. В общем-то, послужной список у меня небольшой. После Афганистана служил в Закавказье: в Южной Осетии, Азербайджане и Грузии.
Самый опасный период службы связан с Афганистаном...
– Пока там находишься, не осознаешь, что рядом идет вой-на. Если об этом думать, можно сойти с ума. В то время мне было 26 лет. Дома меня ждали жена и две дочери. Было ради чего жить.
Сейчас вспоминаю Афганистан добрыми словами, потому что он стал для меня хорошей практической школой. На мой взгляд, в армии от летчиков требуют много лишнего, вместо того чтобы ориентировать их на выполнение своих задач. В Афганистане все было четко: одно звено прикрывает колонны, другое – обеспечивает продовольствием... Я летал на боевом вертолете, поэтому выполнял только боевые задачи, уничтожал выявленные наземные точки душманов, за что награжден орденом Красной Звезды. Четкость выполнения задач упрощала службу. Этот опыт пригодился мне позже, когда обучал молодых летчиков в Кинель-Черкассах.
Хочется спросить, было ли Вам страшно, или летчикам неведом страх?
– Страх присущ любому нормальному человеку. Страшно было сначала оттого, что многого еще не знаешь и нет конкретного опыта, и когда, отвоевав полтора года, завтра собираешься домой, а сегодня погибает экипаж. Такие случаи были. Не дай Бог остаться на чужой земле. Вот это страшно. Во время службы страха нет, делаешь свое дело и знаешь, что через полтора года домой.
Чем стало для Вас «крайнее» место службы?
– Я патриот своей малой родины, живу в Пермской области, где жили мои родители, но всегда вспоминаю крайнее место службы. Кинель-Черкассы занимают определенную часть в моем сердце. Здесь родился наш третий ребенок, сын. В этом краю осели мои дети (в Кинель-Черкассах живет старшая дочь, средняя – в Самаре, сын – в Отрадном), родились внуки, пятый – совсем недавно, 1 августа. Здесь живут мои друзья-однополчане. У нас сложилось такое братство между теми, кто здесь заканчивал службу и имеет возможность сюда приехать. Существует традиция встречаться 23 февраля и в День ВВС, вспоминать годы совместной службы.
Василий Николаевич, пройдя непростой жизненный путь, связанный с боевой службой, что бы Вы пожелали молодым людям, которым только еще предстоит исполнить свой долг перед Родиной?
– Идти служить. Особенно я ратую за летные училища, потому что без армейской авиации не обойтись. Для молодых людей это не только особая подготовка, но и честь стать военным летчиком. Об этом я говорю и в школах на уроках мужества. Это очень интересная профессия. К сожалению, у меня преемников нет, сын не подошел по здоровью. Возможно, внук оправдает надежды.
Беседу вела О.Горбунова.