Жить вопреки испытаниям
- Опубликовано 11.04.2018 00:00
Жительница села Кинель-Черкассы Мария Кирил¬ловна Триполец – единственная в районе остав¬шаяся на сегодняшний день в живых свидетель¬ница того периода Второй мировой войны, когда миллионы людей оказались в концлагерях, стали жертвами массовых убийств и жестоких экспериментов. Ее история на¬столько же интересна, насколько трагична.
Когда началась война, девочке шел седьмой год. В ее семье было трое взрослых мужчин. Отца, Кирилла Ильича Уварова, сразу же призвали на фронт, в Пехотные войска. Старший брат Сергей к тому времени окончил летное училище и был отправлен на Дальний Восток, а средний, Дмитрий, ушел в партизанский отряд в Брянские леса.
Мария Кирилловна родом из Орловской области. «Наша деревня находилась под огнем, – вспоминает она, – мы видели и слышали все стрельбища, которые велись около города. Обычно это происходило по ночам. Летели осколки снарядов. Взрослые закрывали ставни, чтобы стекла не побились, а дети выбегали на улицу и наблюдали за прожекторами, которые высвечивали самолеты. Как только появится немецкий самолет, начинается пальба. Он загорается и падает, а мы торжествуем».
Оккупация
При наступлении фашисты оккупировали всю Орловскую область и ее родной поселок Катовский, который находился в 25 км от города. В соседнем доме (в поселке было всего 30 дворов) расположился фашистский штаб. Среди местных жителей нашлось немало прихвостней, которые служили оккупантам.
Немцы грабили мирных граждан, лишая их последней живности. Нагло заманивали детей конфетами и выспрашивали, где служат отцы и старшие братья, есть ли в семье партизаны. «Мама строго наказывала ничего не брать из их рук, – продолжает собеседница, – а лучше совсем не попадаться им на глаза. Переживала за Дмитрия, он иногда наведывался домой».
Ночами партизаны украдкой навещали своих близких. Один деревенский мальчишка проболтался другому, что ночью приходил папа, а тот был сыном предателя и обо всем рассказал отцу. Немцы устроили около дома партизана засаду, как только он появился, схватили и казнили. «Это было в феврале, зима стояла лютая, – с легкой дрожью в голосе повествует рассказчица. – Его повесили за школой на дубу и три дня никого не подпускали к телу».
Плен
«Под оккупацией мы находились года два или три,.. – пытается вспомнить пожилая женщина. – Когда наши войска подступали к Орлу, фашисты начали эвакуировать жителей области».
По шоссейной дороге тянулась вереница чередовавшихся колонн: русские и отступавшие немецкие солдаты. Над ней кружил наблюдательный самолет. Раздался взрыв – фашистский летчик издевательски сбросил бомбу на колонну плененных мирных жителей. Началась паника. Движение приостановили. «Мы побежали, чтобы посмотреть, что произошло, – сбивчиво звучит голос очевидицы, – целая семья погибла из соседней деревни... Я оглянулась, а мамы нет. Так страшно стало, бросилась бежать, кричу: «Мама! Мама!» Один мужчина подхватил меня, говорит: «Куда ты бежишь! Вон твоя мама». Не знаю, что было бы со мной иначе. Теперь, как смотрю передачу «Жди меня», вспоминаю этот случай и плачу».
Потом по железной дороге в товарном составе узники ехали до Гомеля. В нескольких километрах от города их разместили в лагере, где прежде находились заключенные. Грязь, вонь, холод, страх. Рано утром взрослых выгоняли на работу – рыть окопы, а детей – на территорию, огороженную колючей проволокой. Надзиратель с автоматом и огромной собакой нагонял леденящий душу ужас. Татьяна Гавриловна (мама нашей героини) обнимала свою дочурку, уговаривая быть сильной. Дети все время находились под бдительным контролем автоматчика, даже нужду справляли под прицелом. Машу одолевало чувство тревоги, она ждала, когда придет мама, чтобы прижаться к ней на холодных дощатых нарах и, успокоившись, уснуть под убаюкивающий стук ее горячего сердца.
В сутки пленники получали кусочек черного хлеба и кружку воды. Изможденные, обессилившие, почти раздетые и разутые, они верили, что избавление от фашистской неволи придет.
Возвращение
Долгожданный день настал. В ноябре 1943 года советские войска освободили Гомель и выдворили фашистов из его округи. Мать и дочь вместе с другими направились к себе на родину. Вместо поселка они нашли обугленное черное поле – отступая, немцы дотла сожгли свое временное пристанище. Слезы радости от чувства свободы и горечи от безысходности переполняли души странниц. Стояла глубокая осень. Зимовать пришлось в соседней деревне, километрах в пяти от поселка, где дома через один уцелели от пожара, в каждом селились по две-три семьи.
Следующей весной катовцы вернулись в поселок и начали заново отстраиваться. Семья нашей героини первое время жила в погребе, потом несколько лет – в мазанке. Деревянный пятистенок Уваровы построили после войны, когда вернулся глава семейства. Старший сын остался служить на Дальнем Востоке, а средний – погиб в Брянских лесах. В 1946 году в семье фронтовика родилась еще одна дочь. К сожалению, Кирилл Ильич умер в 1952 году от боевых ран. На тот момент Марии было 18 лет.
P.S. Своего суженого, Бориса Владимировича, наша героиня встретила во Владивостоке, куда уехала к старшему брату. Позже Б.В.Триполец получил специальность авиационного техника в Бугурусланском летном училище гражданской авиации, и молодая семья приехала в Кинель-Черкассы. Борис Владимирович работал в ДОСААФе, Мария Кирилловна – на торговой базе госкомсельхозтехники. Свою обязанность выписывать запчасти к сельхозмашинам колхозов и совхозов выполняла так, что все оставались довольными. За многолетнюю трудовую деятельность она заслужила немало благодарностей и поощрений, ее фотография висела на Доске почета и печаталась в районной газете.
Дожив до 84-х лет, Мария Кирилловна благодарна судьбе за любящих детей и внуков, радуется недавно родившемуся правнуку и ждет майского тепла и Дня Победы – самого главного в ее жизни праздника.
О.Горбунова.